Марсело Риос.
Интервью журналу ,, Шпигель".
- Вы согласны с теми, кто называет Вас
спасателем тенниса, потому что Вы - последний
профи, успевающий везде и всюду?
- Я никого и ничто спасать не собираюсь, а просто
играю в теннис и исключительно ради себя.
Молодежь, кстати, любит меня, считая неким
мятежником.
- Тогда Вы, возможно, поймете и людей
более старшего поколения, которые считают Вас
говнюком, наносящим урон спорту?
- Такого никто не говорил.
- Это говорил Джон Макинрой, это
утверждают спонсоры, а журналисты уже трижды
награждали Вас в Париже лимоном как самого
нелюбимого теннисиста.
- Это меня абсолютно не волнует. Журналисты
просто самоутверждаются таким образом. Они
вообще много врут ради повышения тиража, а лично
мне газеты вообще не нужны - я и так знаю, как
проходят матчи.
- Вам нравится образ злодея мирового
тенниса?
- Неужели это так? Расскажите какую-нибудь
историю и я дам правдивый ответ.
- Ну, например, Риос и Моника Селеш
оказываются рядом у стойки бара, и он говорит ей:
,, Убери-ка свою толстую задницу".
- Неправда. Мне это уже надоело. Кто-то выдумывает
байки, и они начинают гулять по свету.
- Почему Вы вечно оказываетесь
жертвой всевозможных интриг?
- Всякая правда имеет две стороны. Просто я не
умею ни под кого подстраиваться. Иногда устаю от
раздачи автографов, часто в тягость интервью.
Если мне все это надоедает, я демонстрирую это
всем своим видом.
- Это одна сторона правды...
- А другая в том, что я действительно одинок. Риос -
единственный чилиец в теннисной элите.
Американцев и европейцев с малолетства
подхватывают агенты и тренеры, и те, соблюдая все
правила игры, с самого начала движутся к вершине.
У меня же в Чили никогда не было примера для
подражания, там до меня не рождались хорошие
теннисисты. Да и телетрансляций с Уимблдона я
никогда не видел.
- Да, не зря говорят, что Вы все
детство провели, обстукивая мячом стены в
бедняцких кварталах Сантьяго.
- Это тоже легенда. Мой отец - инженер, мать раз в
неделю посещала клуб, где играла в теннис и где я
увлекся этой игрой. А однажды понял, что она будто
создана для меня. Никаких движений я не учил, они
шли ко мне от природы. Я лупил мяч что есть мочи и
при этом не прикладывал никаких сверхусилий, а
только получал удовольствие. В 14 лет пришлось
принимать серьезное решение. Я выбрал
профессиональную карьеру, потому что это
позволило бросить школьные мытарства. К счастью,
у отца нашлись деньги для оплаты тренировок.
- Вы могли бы играть в составе
команды?
- Нет, потому что слишком индивидуален. Я привык
делать только то, что думаю.
- А хотя бы друзья-соперники у Вас
есть?
- У меня нет ни друзей, ни соперников среди
теннисистов. Друзья только мешают. А мы ведь
играем в теннис и путешествуем по миру не для
приятного времяпрепровождения. А что до
соперников, то мне все равно, кто напротив.
Никаких эмоций.
- По идее Вы - абсолютно
нетренированный спортсмен. Ни один тренер с Вами
долго не продержался...
- Вообще со мной можно найти общий язык. Но если
мне говорят что-то, что мне не нравится, я ужасно
скисаю и злюсь. Естественно, больше с таким
человеком работать не хочется.
- Критика вполне естественна в
отношениях тренера и спортсмена.
- Я - второй в мире и критиковать меня может только
Пит Сампрас, первая ракетка мира.
- Летом 1998 года в течение шести недель
Вы уже были на самом верху мирового
рейтинг-листа, но Риоса обвиняли в том, что он
собрал драгоценные очки на второразрядных
турнирах.
- Если бы кто-нибудь смог собрать больше очков, он
сделал бы это. Честно говоря, я тоже толком не
понимаю нынешнюю систему подсчета рейтинговых
очков, но она хороша тем, что одинакова для всех.
- К недостаткам нынешнего тенниса
относят и то, что исполнителям не хватает эмоций.
- Согласен. Все хотят увидеть характер, но
запрещают страдать на корте. Если я вдруг,
проиграв, швыряю ракетку, то просто злюсь на себя,
а не хочу кого-нибудь убить. И за это меня сразу
штрафуют! Видно, подобные санкции выдумывают
люди, которые сами никогда не играли в теннис. От
того-то он и становится скучным и однообразным.
- Что бы Вы изменили в этой связи?
- Я бы разрешил проявлять эмоции на корте, а не
заставлять подавлять их в себе. Мячи и покрытие
следует замедлить, остановить совершенствование
ракеток. Что видят сегодня зрители? Хорошую
подачу и в лучшем случае хороший прием. Как тут
понаслаждаешься теннисом.
|
- В Москве Вы теперь редкий гость,
расскажите про Валенсию, где живете? - с этого
вопроса начался наш разговор.
- Город портовый, два миллиона жителей. Между
прочим, считается одним из самых веселых в
Испании. Туда по выходным народ из Барселоны и
Мадрида едет.
- Ну, это Вы заливаете. Самая веселая - Майорка.
- Неправда. Майорка - остров, и там хорошо только
летом. Есть еще остров Ивиса, это вообще улет:
пляж, дискотеки ... Для русских самое лучшее место.
Правда ,, голубых" там тоже хватает.
- На бое быков были?
- Нет. Не люблю я такие вещи. И рыбачить, кстати, я
тоже не любитель.
- Что же Вы любите?
- Как все нормальные люди: дискотеку, кино, в баре
посидеть, поужинать в ресторане, на футбол
сходить...
- За кого болеете?
- За ,,Валенсию". Нет, сначала за ,,Спартак",
потом за ,,Валенсию". Как в Москву приезжаю, иду
на стадион.
- Что еще успеваете сделать, когда приезжаете
домой?
- Летом на права сдал. В Валенсии, чтобы получить
права, надо каждый день в автошколу ходить, а у
меня времени нет. В Москве сдал экстерном.
- Машина есть?
- ,,Фольксваген Гольф", красный. Недавно
,,Мерседес" подарили.
- Так просто взяли и подарили?
- За посто так ничего не подарят. После чемпионата
Франции заключил контракт со Штутгартским
турниром, что обязуюсь там выступать. У них
основной спонсор - концерн ,,Мерседес".
- Такое ощущение, что сегодняшняя первая десятка
сильнейших теннисистов мира не такая уж
неприступная, кажется, еще чуть-чуть и можно туда
попасть?
- Вот этого чуть- чуть и не хватает. Кому-то игры с
лета, кому-то - уверенности. Мне - опыта. Но самое
главное, чтобы в голове все нормально было.
Бывает неделю нормально играешь, а потом провал.
Нужна стабильность, и чтобы все было спокойно.
- У Вас, наверное, все спокойно?
- У меня все спокойно, у всех все спокойно, а вот
вместе с тем... Игра что-то не пошла, слева удар
пропал и уже голова набекрень: как жить дальше?
- Это, наверное, от тренера зависит. Что он
говорит, как настраивает?
- От тренера - да, но можно его слова мимо ушей
пропустить, а можно прислушаться. От игрока все
зависит, как он это воспринимает.
- Вы вообще-то производите впечатление
уравновешенного человека?
- Да, но на корте не очень.
- Зато Ваш испанский тренер во время Ваших матчей
- образец хладнокровия. Он, наверное, очень
интересный человек?
- Он такой же, как я.
- Значит какой?
- Такой же застенчивый, не любит много
разговаривать, ну точно такой.
- Как получилось, что стали работать именно с ним?
- Повезло. В клубе сказали: на турнир поедешь
именно с ним и точка. Мы сразу подошли друг другу,
особенно даже не приглядываясь: он ничего не
говорит, я ничего не говорю...
- Мама ставила технику, в чем заключается роль
Рафаэля?
- Удар справа, удар слева - это все в детстве
ставят. На профессиональном уровне задача
тренера - хорошо мотивировать игрока на матч,
придать увереность, обьяснить, что к чему,
тактику обсудить. Конечно, если у меня что-то в
игре не получается, подскажет.
- А кто кроссы заставляет бегать?
- Общефизической подготовкой занимаюсь с другим
испанцем, Мигелем Маэсо. Он работает с
баскетбольным клубом ,,Валенсия". В основном
ставим работу ног, чтобы передвижение по корту
было быстрым, не как у Ларссона (высокорослый
шведский теннисист). Тот растяпа, не растяпа ...
как это называется?
- Тюфяк.
- Именно. У меня рост 195, двигаться бывает тяжело,
если бы не занимался, труба была бы.
- Вы всегда таким большим были?
- Когда из Москвы уезжал, считался маленьким. В
своем седьмом классе стоял средним по росту - 169
см. В Испании за три года прибавил 27 см. Но теперь,
слава богу, больше не расту.
- Какой режим дня?
- Утром двухчасовая тренировка на корте, потом
час физподготовки, вечером еще часа полтора
играем на счет.
- Вы легко встаете?
- Нет. Я спать люблю. Засыпаю в 11, а вставать надо в
восемь- полдевятого.
- Ну, это нормально.
- Для кого нормально, для меня очень тяжело.
- Может, лучше среди дня прикорнуть?
- Времени нет. Между тренировками едва успеваю
заехать домой, пообедать.
- Вас случайно Карлос Мойя с Алексом Корретхой не
зовут в компанию?
- А куда они меня позовут? Они в Барселоне. Я в
Валенсии. С Корретхой я знаком, все нормальные
ребята ... Но мне и в Валенсии очень хорошо.
- Как Вы вообще в Испании оказались, ведь наши
теннисисты в основном летели либо в Штаты, либо в
Германию?
- Конечно, мода была на Америку. У меня так
получилось, что отец нашел швейцарского
спонсора, и тот сказал: поедешь в Испанию. Меня
даже не спрашивали, посадили на самолет и вперед.
Могли вообще послать, куда угодно.
- Довольно зкзотично звучит: нашли в Москве
швейцарского спонсора, который послал в
Испанию...
- Я сам сначала был в шоке. Хотя мы туда с мамой
летали еще в 1993-м . Тогда меня осмотрели, я прошел
медосмотр, сердце проверили... А в апреле 1994-го
приехал туда насовсем.
- Как же Вы приехали один, не зная языка, в чужую
страну?
- Первые три месяца, конечно, дурдом. Поселили в
семью, которая ни по-русски, ни по-английски.
Обьясняться вообще никак нельзя. Я им на руках
показываю, они мне тоже на руках. Весело, конечно,
если сейчас вспоминать. Но через полгода уже
общался без проблем.
- Наверное, отдельно жить лучше?
- Когда меня в семью определяли, денег не было
самостоятельно жить. Но сейчас буду снимать
квартиру.
- Тогда, наверное, самому придется и готовить, и
стирать? Или подруга готовить умеет?
- Подруга-то готовить умеет, но я с ней не живу. А
вообще квартиры в Валенсии очень дорогие.
Однокомнатная стоит 50 тысяч долларов. Получается
1000 долларов за квадратный метр. Но, естественно,
это цена за новую квартиру.
- Были ли в Валенсии русские?
- Из теннисистов никого. Были футболисты - Саленко
и Карпин. Но я с ними не познакомился, застеснялся
я чего-то...
- А чего стесняться, Карпин, по-моему, тоже ,,
спартач"...
- Ну, е-мое, Карпин и какой-то там пентюх
четырнадцатилетний...
- У Агасси, которого Вы так лихо обыграли на ,,
Ролан Гарросе", славы будет побольше, чем у
Карпина ...
- Самое главное - не бояться. Ошибка многих -
выходят и трясутся.
- Вы никого никогда не боялись?
- Да, боялся. Как в Испанию приехал, целый год всем
подряд проигрывал. Абсолютно всем.
- Как бороться со страхом?
- Надо напроигрываться. У нас как было: этому
нельзя проигрывать, тому нельзя. Я в Испанию
приехал и столько наполучал... С каждым
проигрышем становишься все спокойнее и
спокойнее. Время проходит, и уже ничего не
боишься. Понимаешь, что ничего страшного в этом
нет.
- Вы это поняли раньше других?
- Мне уже в 15 лет все ясно стало. От поражений
никто не застрахован. Соперники такие же
обыкновенные игроки. Другой только и смотрит на
имена: Агасси, е-мое, и уже на другую сторону
перебить не может. А что Агасси? Так же играет
справа, так же слева, те же мячи, те же ракетки... М
ожет опыта у него побольше, но каждый начинает с
нуля.
- Вы сами до этого дошли?
- Сам и спасибо большое тренеру. Он все популярно
обьяснял, разжевывал два года. Первый раз
обьяснят - не поймешь. Второй раз уже
раскладывается все популярно.
- В одном интервью Вы назвали Кафельникова
братом...
- Он мне просто очень помог на Кубке Дэвиса. Все
обьяснял, если проблемы какие были. Первые два
дня матча с американцами я вообще по мячу попасть
не мог. Он ходил, меня успокаивал: ничего
страшного.
- Есть ли у России шанс выиграть Кубок Дэвиса?
- А почему бы и нет? Команда у нас что надо. |